heavy mental
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
08:07
Доступ к записи ограничен
heavy mental
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 15 ноября 2015
heavy mental
Очень важно быть окружённым людьми, пытающимися тебя понять, а не познакомить с хорошим врачом.
heavy mental
А вообще, если брать гранёный стакан, то только с киселём. Хуй проссышь, гранёный он или нет, с наскока.
Сварила себе сегодня манку. Никогда раньше не ела. Со смородливым вареньем очень даже.
Сварила себе сегодня манку. Никогда раньше не ела. Со смородливым вареньем очень даже.
heavy mental
Как сказал кое-кто умный, пантеон без трикстера — скучный пантеон.
heavy mental
Красота вообще редкость; есть целые народы из меньших братий, у которых никакой нет красоты, например, обезьяны с своими ирландскими челюстями, молодыми морщинами и выдавшимися зубами, лягушки с глазами навыкате и ртом до ушей… Да и часто ли встречается красивая лошадь, собака? Одна природа постоянно красива, потому что мы на нее смотрим издали, с благородной дистанции; к тому же она нам посторонняя, и мы с ней не ведем никаких счетов, не имеем никаких личностей, смотрим на нее как чужие и просто не видим тех безобразий, которые нам бросаются в глаза в человеческих лицах и даже в звериных, имеющих с нашими родственное сходство. А присмотришься к лицам и, при всем их безобразии, не отвернешься. Лицо — послужной список, в котором все отмечено, паспорт, на котором визы остаются. И как это все умещается между темем и подбородком, все, с малейшими подробностями, нескромностями и обличениями, все вываяно бедными средствами мышц, жира, оболочек и костей! Недаром мне Фан-Муйден говорил: «Чем больше я рисую, тем больше меня занимают лица, одни лица, головы, физиономии; что за неисчерпаемое богатство оттенков выражений» — «и невольных исповедей», — прибавил я.
Решительно, я слишком строго осудил тесные лбы, теснящие черепа, толстые носы, глупые глаза, ненужные усы, — все оттого, что был не в духе. Очень много уже бед было со мной еще до вагона. Перед самым отъездом оторвалась пряжка у чемодана. Господи, как смешно, беспомощно стоит наш брат перед такой бедой… Если б нас между Расином и Шиллером немного учили шилу да игле, взял бы да починил, а тут комическое отчаяние и мрачные рассуждения. Только что я успокоился на том, что без пряжки можно обойтиться, стоит запереть чемодан, — ключ пропал! Сейчас был здесь, вот на этом столе, как теперь вижу; перерываю, перебрасываю все — ключа нет, и я, утомившись, сел на стул, самоотверженно скрестив руки на груди. Рази, мол, судьба, если еще есть стрела.
Какое счастье было в старые годы, когда при ремне, при ключе состоял камердинер, и на нем можно было взыскать, зачем перегорел ремень и зачем сам потерял ключ. Ничего не может быть вреднее для здоровья, как именно то, что нельзя выместить на ком-нибудь беду, — поди тут и берегись.
- Вы зачем это записывали? - спросил доктор.
- Такая мода теперь у нас. С тех пор, как суд из письменного сделался словесным, мы все словесное записываем.
- И печатаете потом?
- Отчасти, отобравши плевелы.
- Какая же польза от этого? Совсем не нужно печатать так много.
- Все для исправления нравов.
- Книгами-то! Хорошо выдумали. Во-первых, книг никто не читает.
- А во-вторых, любезный доктор, книг читают очень много.
- Ну, то есть "никто" в пропорции к вовсе неграмотному большинству, к большинству едва грамотному и к большинству грамотному, но не берущему никаких книг в руки, кроме приходо-расходных. А во-вторых, хотел я сказать, людей совсем не надобно исправлять и переиначивать. Оно же и не удается никогда. Умнее станут, - сами кое в чем поисправятся, хотя всё же останутся людьми, а так с чего же? Для удовольствия моралистов? И то нет. Начни люди в самом деле исправляться, моралисты первые останутся в дураках, кого же тогда исправлять?
- Отчего же вы не можете допустить, что иной раз человек, просто жалея других, любя их, старается их исправить по крайнему разумению?
- Мудрено что-то. Не спрашивая человека, хочет ли он, может ли он измениться, говорят ему: видишь, мол, какой ты негодяй, тебе надобно сделаться вот таким отличным, как я, развившийся под другими условиями, в другом нравственном климате, в другом историческом кряже, достигай же до меня, и когда достигнешь, я тебя в награду назову меньшим братом, и притом братом бескорыстным, титулярным, потому что наследством я буду все-таки пользоваться один. Хороша любовь! Животных люди считают больше посторонними или уж очень дальними родственниками и с ними умнее обходятся или просто-напросто их едят или пользуются их глупостью, не стараясь исказить их самобытности и характера, а скорее признавая его.
Решительно, я слишком строго осудил тесные лбы, теснящие черепа, толстые носы, глупые глаза, ненужные усы, — все оттого, что был не в духе. Очень много уже бед было со мной еще до вагона. Перед самым отъездом оторвалась пряжка у чемодана. Господи, как смешно, беспомощно стоит наш брат перед такой бедой… Если б нас между Расином и Шиллером немного учили шилу да игле, взял бы да починил, а тут комическое отчаяние и мрачные рассуждения. Только что я успокоился на том, что без пряжки можно обойтиться, стоит запереть чемодан, — ключ пропал! Сейчас был здесь, вот на этом столе, как теперь вижу; перерываю, перебрасываю все — ключа нет, и я, утомившись, сел на стул, самоотверженно скрестив руки на груди. Рази, мол, судьба, если еще есть стрела.
Какое счастье было в старые годы, когда при ремне, при ключе состоял камердинер, и на нем можно было взыскать, зачем перегорел ремень и зачем сам потерял ключ. Ничего не может быть вреднее для здоровья, как именно то, что нельзя выместить на ком-нибудь беду, — поди тут и берегись.
- Вы зачем это записывали? - спросил доктор.
- Такая мода теперь у нас. С тех пор, как суд из письменного сделался словесным, мы все словесное записываем.
- И печатаете потом?
- Отчасти, отобравши плевелы.
- Какая же польза от этого? Совсем не нужно печатать так много.
- Все для исправления нравов.
- Книгами-то! Хорошо выдумали. Во-первых, книг никто не читает.
- А во-вторых, любезный доктор, книг читают очень много.
- Ну, то есть "никто" в пропорции к вовсе неграмотному большинству, к большинству едва грамотному и к большинству грамотному, но не берущему никаких книг в руки, кроме приходо-расходных. А во-вторых, хотел я сказать, людей совсем не надобно исправлять и переиначивать. Оно же и не удается никогда. Умнее станут, - сами кое в чем поисправятся, хотя всё же останутся людьми, а так с чего же? Для удовольствия моралистов? И то нет. Начни люди в самом деле исправляться, моралисты первые останутся в дураках, кого же тогда исправлять?
- Отчего же вы не можете допустить, что иной раз человек, просто жалея других, любя их, старается их исправить по крайнему разумению?
- Мудрено что-то. Не спрашивая человека, хочет ли он, может ли он измениться, говорят ему: видишь, мол, какой ты негодяй, тебе надобно сделаться вот таким отличным, как я, развившийся под другими условиями, в другом нравственном климате, в другом историческом кряже, достигай же до меня, и когда достигнешь, я тебя в награду назову меньшим братом, и притом братом бескорыстным, титулярным, потому что наследством я буду все-таки пользоваться один. Хороша любовь! Животных люди считают больше посторонними или уж очень дальними родственниками и с ними умнее обходятся или просто-напросто их едят или пользуются их глупостью, не стараясь исказить их самобытности и характера, а скорее признавая его.
heavy mental
У нас продолжает падать первый в этом году серьёзный снег, намеревающийся полежать, а не растаять через полчаса, и я выхожу приобщиться. Занимаю в сквере стратегическую обзорную позицию, закуриваю. С одной стороны приближается хаски, идущий на поводке у приятно пуховой женщины. Хаски на белом покрывале чувствуется очень правильно. С другой стороны бегут мальчик лет десяти и его декоративная лаялка в телогрейке.
- Проходите, я его держу, - тон у женщины располагающий - только не подпускай, для него это кролик.
- Мы тоже - бойко отвечает мальчик, - не маленькие.
Она смеётся. Я глубоко увязаю в красоте.
- Проходите, я его держу, - тон у женщины располагающий - только не подпускай, для него это кролик.
- Мы тоже - бойко отвечает мальчик, - не маленькие.
Она смеётся. Я глубоко увязаю в красоте.
суббота, 14 ноября 2015
heavy mental
Есть некий типаж людей, несмотря на частое интеллектуальное превосходство, будящий во мне острый материнский инстинкт. Накормить, пожалеть, в ладушки с поиграть. Но что для меня этот типаж определяет, понять не могла очень долго.
Ответ выкристаллизовался сейчас за завариванием чая, которое даже без церемониальных тонкостей та ещё медитация. Страх боли, бегство от любого предположительно травмирующего опыта, неспособность учиться на нём. Обнять и плакать. Если о тех, кто не может заботиться о себе сам, пламенными строками всплывает в моём сознании, не позаботишься ты, они, болезные, совсем зачахнут. Поле для самореализации непаханное.
При этом лично я считаю, работать надо на прививание необходимых навыков и майндсета. Иначе устанавливается зависимость, которая насилие над слабым (в контексте не умеющим\не способным) по сути, а на насилие у меня аллергия.
Ответ выкристаллизовался сейчас за завариванием чая, которое даже без церемониальных тонкостей та ещё медитация. Страх боли, бегство от любого предположительно травмирующего опыта, неспособность учиться на нём. Обнять и плакать. Если о тех, кто не может заботиться о себе сам, пламенными строками всплывает в моём сознании, не позаботишься ты, они, болезные, совсем зачахнут. Поле для самореализации непаханное.
При этом лично я считаю, работать надо на прививание необходимых навыков и майндсета. Иначе устанавливается зависимость, которая насилие над слабым (в контексте не умеющим\не способным) по сути, а на насилие у меня аллергия.
heavy mental
Нежность в исполнении лязгающих доспехов трогательна, но нелепа. Удивительно, но так — если поднять забрало, можно узреть мир в панораме.
Сплошное из пункта А в пункт Б. Почему никто не хочет видеть? Закрывать канал, настроенный на приём — себя насиловать. Мир не только не чёрно-белый, он ещё и не плоский. А раньше да, раньше проще было, у любого динозавра спроси. Лучшее враг хорошего? Хорошее враг лучшего, а лучшее в принципе сравнительной степени не терпит.
Сплошное из пункта А в пункт Б. Почему никто не хочет видеть? Закрывать канал, настроенный на приём — себя насиловать. Мир не только не чёрно-белый, он ещё и не плоский. А раньше да, раньше проще было, у любого динозавра спроси. Лучшее враг хорошего? Хорошее враг лучшего, а лучшее в принципе сравнительной степени не терпит.
heavy mental
Теория оптимальных переживаний нашла меня строго тогда, когда я уже утвердила её внутри себя, но выразить ещё не успела. Почти физически ощущаю присутствие на голове пары усиков-антеннок.
heavy mental
Ибо там, где будет сорвана маска с патриотического национализма, вознесется и утвердится правда непримиримой классовой ненависти.
И до тех пор, пока это не произойдет, всемирная сцена останется такой же утопией, как мир во всем мире, как разоружение.
Так как классовые противоречия в отличие от границ непреодолимы. Классы могут лишь подчинять один другого.
И только коллектив, объединенный классовым сознанием, являющийся переустроителем мира, зрителем и творцом новой жизни, может решить эту проблему, как и любую другую.
Правда, тут возникает важный вопрос: будет ли тогда нужно искусство и театр?
Потому что искусство — это форма замены, необходимая для неудовлетворенных жизнью.
Но разве к этому времени сама жизнь не станет немыслимо прекрасным произведением искусства?
Я выбираю — жизнь, цена — искусство!
И до тех пор, пока это не произойдет, всемирная сцена останется такой же утопией, как мир во всем мире, как разоружение.
Так как классовые противоречия в отличие от границ непреодолимы. Классы могут лишь подчинять один другого.
И только коллектив, объединенный классовым сознанием, являющийся переустроителем мира, зрителем и творцом новой жизни, может решить эту проблему, как и любую другую.
Правда, тут возникает важный вопрос: будет ли тогда нужно искусство и театр?
Потому что искусство — это форма замены, необходимая для неудовлетворенных жизнью.
Но разве к этому времени сама жизнь не станет немыслимо прекрасным произведением искусства?
Я выбираю — жизнь, цена — искусство!
heavy mental
Любопытный факт. Если нормально питаться, высыпаться, не употреблять ничего кроме кофеина и никотина в ограниченных, но вполне достаточных для довольства дозах, и не страдать больше необходимого, тон лица становится крайне приятным. Потребность рисовать на нём другое, человеческое, напрочь исчезает вместе с потребностью в декоративной косметике. Как не выходившая за хлебом ненакрашенной лет с тринадцати заявляю. А если прибавить к вышеперечисленному понимание себя и наличие в жизни прочных межчеловеческих связей, основанных на светлых чувствах, можно вообще начать видеть в зеркале что-то красивое.
heavy mental
We foresee the mercy
That's been shown my young limbs
Will not go unthanked or unseen
That's been shown my young limbs
Will not go unthanked or unseen
пятница, 13 ноября 2015
heavy mental
Кто может этот клип посмотреть и даже ноженькой не начать притоптывать, тот мне не дружок.
20:34
Доступ к записи ограничен
heavy mental
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
heavy mental
Стоим вчера с Р. в парке в ожидании кофе, рядом, вроде бы тоже ожидая, пристраивается старушка с отчётливыми свидетельтвами алкоголизма на лице. Глубокий вечер, слякоть, фонари. Со стороны аллеи берёт курс на нас кругленький дядя в подпитии. Диалог, развернувшийся между этими двумя персонажами, отнимал язык и волю. Я только и успевала, что к говорящему поворачиваться, изо всех сил цепляясь за матрицу. После искромётного обсуждения дня милиции в кукольном театре, старушка вбросила козырь.
- А сегодня такой праздник — к нам в собор Матрону привезли!
- Батюшки, —всплёскивает дядя руками, — неужто жениться?
- Да нет.
Тон и оценивающий взгляд старушки начинают выдавать в ней тень подозрения в подвохе, дядя недоуемевает, мы заворожены происходящим.
- А зачем же тогда?
- Так молиться!
- Неужто живая?
- Да нет, умерла давно.
Не знаю, до чего они на том месте в итоге договорились, но ощущение запомню надолго.
14:00
Доступ к записи ограничен
heavy mental
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра