Супергероика мертва. Танцы на её могиле перестали забавлять. Будущее комикс-индустрии в целом предопределено кассовой успешностью экранизаций, верить тут не во что. Молиться поздно. Всё хорошее уже ушло в инди и подпольщину. Сериалы последний оплот надежды человечества на массовую культуру.
Проработка мышечных блоков и их психоэмоциональных источников дается мне примерно НИКАК. При любой попытке всмотреться в бездну накатывает что-то вроде приступа птср, я сворачиваюсь в комок БОЛИ и не шевелюсь, пока не отпустит. Все, что испытывается вне этого состояния, болью назвать не поворачивается язык. Минусы порушенной тонкой организации, блд.
Мой дорогой Гнусик! Меня удивляет твой вопрос. Ты интересуешься, важно ли, чтобы подопечный знал (или не знал) о твоем существовании. Что до настоящей фазы борьбы, на этот счет была инструкция низшего командования. Наша политика и состоит в том, чтобы скрываться. Разумеется, так было далеко не всегда. Перед нами мучительная дилемма. Когда люди не верят в нас, нам не получить тех отрадных результатов, которые дает прямой террор, и к тому же мы лишены радостей магии. С другой стороны, когда они в нас верят, мы не можем делать из них материалистов и скептиков. Во всяком случае, пока еще не можем. Надеюсь, в свое время мы научимся так разбавлять науку эмоциями и мифами, что вера в нас (под измененным названием) проберется и обоснуется в них, тогда как душа человека останется закрытой для веры во Врага. Вера в «жизненную силу», культ секса и психоанализ могут оказаться здесь весьма полезными. Если нам когда-либо удастся создать изделие высшего качества — мага-материалиста, не только использующего, но и почитающего то, что он туманно и расплывчато именует «силами», отрицая при этом невидимый мир, мы будем близки к победному концу. Не думаю, что тебе очень уж трудно обманывать пациента. «Черти» — комические персонажи для современных людей, и это поможет тебе. Если какое-то смутное подозрение забрезжит в голове подшефного, покажи ему изображение существа в красном трико, убеди его, что, поскольку в такое существо он верить не может, он не может верить и в тебя. Это старый метод, он есть во всех учебниках. Я не забыл своего обещания и обдумал, сделать ли подшефного крайним патриотом или крайним пацифистом. Все крайности, кроме крайней преданности Врагу, следует поощрять. Не всегда, разумеется, но в настоящее время — безусловно. *** И когда он увидел тебя, он увидел и Их. Я знаю, как все было. Ты отпрянул ослепленный, ибо тебя они поразили сильнее, чем его поразили бомбы. Какое унижение, что эта тварь из праха и грязи могла стоять, беседуя с духами, перед которыми ты, дух, мог только ползать! Вероятно, ты надеялся, что ужас и вид иного, чужого мира разрушит его радость. Но в том-то все и горе, что Они и чужды глазам смертных, и не чужды. Вплоть до этого мира он не имел ни малейшего представления о том, как Они выглядят, и даже сомневался в Их существовании. Но когда он увидел Их, он понял, что он Их всегда знал. Он понял, какую роль каждый из Них играл в его жизни, когда он думал, что с ним нет никого. И вот он мог сказать Им, одному за другим, не «Кто ты?», а «Значит, это все время был ты!». Все, что он увидел и услышал при встрече, пробудило в нем воспоминания. Он смутно ощущал, что всегда был окружен друзьями, с самого детства посещавшими его в часы одиночества, и теперь наконец это объяснилось. Он обрел музыку, которая таилась в глубине каждого чистого и светлого чувства, но все время ускользала от сознания. И, узнавая Их, он стал Им родным прежде, чем тело его успело охладеть. Только ты остался ни при чем по своей глупости. Он увидел не только Их. Он увидел и Его. Эта низкая тварь, зачатая в постели, увидела Его. То, что для тебя огонь, ослепляющий и удушающий, для него теперь свет прохладный, сама ясность и носит облик Человека. Тебе хотелось бы отождествить его преклонение перед Врагом, его отвращение к себе и глубочайшее сознание своих грехов (да, Гнусик, теперь он видит их яснее, чем ты) с твоим шоком и параличом, когда ты угодил в смертоносную атмосферу Сердца Небес. Но это ерунда. Страдать ему еще придется, однако они радуются этим страданиям. Они не променяли бы их ни на какие земные удовольствия.
@настроение:
угадай, что я смотрю по тому, что я читаю
Зелёные интерны в Анатомии так здорово и органично прописаны, но мне так безразлично всё происходящее с ними, что это даже расстраивает. Если до конца сезона не дадут Ханта и Торрес, дропну. Зоу ай стилл мисс Кристина лайк хэлл.
Новое видео Боуи вызывает во мне много противоречивых чувств. Возраст все же обязывает к смене амплуа и если Blackstar выглядит как ностальгический переход от золотой эпохи к чему-то новому, то Lazarus спекулирует на иконичности, выдавая в довесок унылую картинку за стилизованную. Р — разочарование. Растерять все обаяние, сохранив красоту, нужно постараться А песни прекрасны по-прежнему, да.
За последнее время морально подготовилась к отказу от многих принципиальных установок, чтобы, дойди до дела, не подписывать себе каждый раз по приговору. Не знаю, где проходит черта ханжества, но в зеркало смотреть противно стало уже не потому, что рожа так себе. С ней все как надо, она вполне себе актив. Приятно знать, что могу, но не буду.
Был у Геймана в Константине сюжет про призрак замерзшего насмерть бродяги, который хотел обнимашек и просил его согреть. Это вот я при температуре ниже 0. В свитере. Под двумя одеялами. У батареи. Трясусь.
Похоже, что обойтись без врaгов невозможно. Фигурa врaгa неизбежнa в цивилизaционном процессе. Врaг нужен дaже мягкому и миролюбивому человеку. Просто тот подстaвляет нa место врaгa-человекa природную стихию, или общественную силу, или явление, которые тем или иным обрaзом ему угрожaют и должны быть побеждены, будь то кaпитaлистическaя эксплуaтaция, зaгрязнение окружaющей среды или голод в стрaнaх Третьего мирa. Но сколь бы опрaвдaнными ни были поводы, дaже гнев из-зa неспрaведливости, кaк зaмечaет Брехт, искaжaет лицо. Значит, этикa бессильнa перед извечной потребностью иметь врaгов? Я бы скaзaл, что суть этики торжествует не тогдa, когдa мы делaем вид, будто кто-то не является нaшим врaгом, a когдa мы стaрaемся понять его, влезть в его шкуру. У Эсхилa нет ненaвисти к персaм — трaгедия персов изложенa с их точки зрения. Цезaрь с немaлым увaжением относится к гaллaм, сaмое большее, что он себе позволяет, - зaстaвляет их стенaть всякий рaз, кaк они сдaются; и Тaцит восхищaется гермaнцaми, дaже нaходит прекрaсно сложенными и огрaничивaется жaлобaми нa их нечистоплотность и неспособность к тяжелым рaботaм, потому что они не выносят холод и жaжду. Стaрaться понять другого — знaчит рaзрушaть стереотипы, не отрицaя и не уничтожaя рaзличий. *** С одной стороны, мы можем узнaть сaмих себя только в присутствии Другого, и нa этом бaзируются нормы человеческого общежития и терпимости. Но мы кудa охотнее нaходим этого Другого невыносимым, потому что по кaкому-то пaрaметру он — не мы. Тaк, преврaщaя его во врaгa, мы творим себе aд нa земле.