Покрасила чёлку в пошлый лавандовый цвет и внезапно почувствовала желание открыть душу. В шесть то утра почему бы и нет то.
В узких кругах у меня имеется устоявшаяся репутация дохуя рационального контрол-фрика, и ровно три человека, включая меня саму, знают, что на самом деле я сентиментальный виктим. Беда в том, что даже с этими тремя, меня саму включая, я не могу быть честной. Ну то есть могу, конечно, но как-то однобоко. Ну то есть если кто-нибудь мудак конченый, то я так прямо ему в лицо и скажу: ты, мол, конченый мудак, но если мне кто-нибудь небезразличен, проще сразу в окно выйти. Ну то есть серьёзные проблемы с проявлением положительных эмоций налицо. Всё настолько печально, что я не могу себя заставить родственников с каким-нибудь там праздником поздравить или, например, сделать другу комплимент. С ответными реакциями та же песня: ступор, идеально отшлифованный покер фэйс, смена темы. Веселящие вещества ситуации не исправляют, в моменты оживленья сознания я занята исключительно лихорадочными размышлениями о том, не перегнула ли палку, пару минут назад посмеявшись над несмешной шуткой или вот только что, как бы случайно чужой локоть рукой задев.
Не знаю, связано ли это с тем, что с репутацией расставаться не хочется или с тем, что детскиетравмыкомплексыотвергнутость, но факт остаётся фактом. А однажды врезавшаяся в память Катеринина фраза про то, что когда-нибудь я таки сорвусь, пугает с каждым днём всё больше, пушто и сорвусь же ведь.
Подтвердилось, что в новых иксах будет Пакуин. Я думала, у страданий есть предел.