heavy mental
Я думаю, что верую и исповедую то, что бог есть любовь, и потому он, любовь, побеждает все. И вот мне выпало испытание, надо бороться. И вместо любви во мне упреки и злоба, и я борюсь не любовью, а унываю и злюсь. Я спрашиваю себя: как же любовь победит это зло, разумея то зло, от которого я страдаю. И жду победы здесь, в моей жизни, и вижу, что нет — любовь не победит то зло, от которого я страдаю, и я все буду до смерти страдать от него. Точно так же, как говорят те люди, которые (вырезано несколько слов) оставить преступников, злодеев, не запирать, не казнить их, что любовь не может победить этих злодеев. И они правы, но дело только в том, что любовь есть такое огромное в сравнении с обычными рассудочными делами действие, что последствия никогда не видны тому, кто его производит. Любовь не победит тех двух, трех злодеев, которых мы знаем, но победит тысячи, которых мы не знаем. Все равно как телеграфист, который бы не передавал депешу потому, что он не видит, как она выходит на той станции. Любовь действует почти всегда — всегда даже — с креста; так что тому, кто закрывает глаза уже и которого жизнь вся мгновенье, очевидно нельзя видеть действия силы вечной. Верить в любовь, истинно верить, так, чтобы не изменять ей, значит верить в вечную жизнь. И вот я оказался тем телеграфистом, который не верит в то, что тот апарат, к которому он приставлен, действовать которым научен, действует, и что хуже всего, я верил, пока не надо было работать; а как только надо было начать трудиться, я отказываюсь, говоря: я не вижу, как он действует, может быть, он и вовсе не действует. Значит, нет веры. Стыдно, Лев Николаевич. Благодарю тебя, отец, за испытание.
17 мая 1897 г.
17 мая 1897 г.