heavy mental
— Правда ли, что в твоих шутках много скрытого смысла, Насреддин? — спросили однажды у Муллы.
— Нет.
— Почему же?
— Потому что я никогда в жизни не говорил правду и уже не смогу научиться делать это.
читать дальшеНа берегу моря почувствовал Ходжа жажду и немного испил солёной воды. Жажда, конечно, не только не утихла, а наоборот, в горле у него ещё больше пересохло и затошнило. Он прошёл немного вперёд и нашёл пресную воду. Вдоволь напившись, он наполнил водой тюбетейку, потом понёс и вылил воду в море.
— Не пенься и не вздымайся, — обратился он к морю. — Нечего понапрасну кичиться перед людьми; попробуй, какой бывает настоящая вода!
— Что они делают со старой луной, когда появляется новая? — спросил какой-то шутник у Насреддина.
— Они их разрезают. Из каждой старой луны получается сорок звёзд.
В чайхану вошёл монах и заявил:
— Мой учитель велел мне возвестить людям, что человечество до тех пор не достигнет совершенства, пока люди, не испытавшие на себе несправедливости, не будут так же нетерпимо относиться к ней, как и те, кто в действительности испытал ее.
Эти слова на мгновение поразили всех собравшихся. Затем Насреддин сказал:
— А мой учитель говорил мне, что никто не должен относиться нетерпимо к чему бы то ни было до тех пор, пока он не убедится, что предполагаемая несправедливость действительно является несправедливостью, а не скрытым благом!
Однажды мулла Насреддин пытался построить дом.
Его друзья, у каждого из которых был дом, а некоторые из них даже были плотниками, другие каменщиками окружили его и стали давать советы. Один за другим, а то и все вместе они говорили ему, что надо делать. Мулла покорно исполнял инструкции каждого.
В результате получилось что угодно, но не дом.
— Забавно, — сказал Насреддин, — в конце концов, я ведь сделал всё, о чём мне говорили!
Однажды Насреддин заметил, что недалеко от его дома выстроили превосходную дорогу — Шах-Рах, или «Шахская дорога». «Это то, что я должен попробовать», — подумал он. Он долго шёл по дороге, пока на него не напал сон. Когда он проснулся, то обнаружил, что не хватает тюрбана: кто-то украл его.
На следующий день он снова отправился в путь, надеясь напасть на какой-нибудь след вора. Он прошёл несколько миль по жаре и снова решил поспать. Он проснулся от цокота подков и бряцания оружия. Приближалась группа всадников: это были свирепые солдаты шахской стражи, ведущие узника. Сгорая от любопытства, он остановил их и спросил, в чём дело.
— Мы ведём этого человека на казнь, — сказал капитан. — Ему отрубят голову за то, что его поместили сюда, чтобы он сторожил дорогу, а мы нашли его спящим.
— Этого для меня достаточно, — сказал Насреддин. — Вы можете продолжать свой путь. Кто бы не засыпал на этой дороге, он теряет либо шляпу, либо голову. Кто знает, какой может оказаться третья потеря? Вот откуда пошла персидская пословица: «Всякий, кто засыпает на дороге, теряет либо шляпу, либо голову».
Вскоре Насреддин почувствовал, что его трясёт за плечо жена.
— Проснись, — сказала она.
— Отстань, — простонал Мулла. — То, что ты называешь «проснуться», я называю «спать».
Однажды Молла насобирал хворост, навьючил на осла и пошёл домой, погоняя осла.
По дороге ему пришла мысль проверить сухой ли хворост. Он разжёг фитиль, поднёс к хворосту, тот как назло вспыхнул как факел. Осёл с испугу дал такого стрекача, что Молла не мог его догнать. Молла, уставший от погони, крикнул вслед ослу:
— Если у тебя есть капелька ума — беги к реке!
Бык одного турка сломал Насреддину забор и убежал к своему хозяину. Насреддин последовал за ним и принялся его лупить.
— Как ты смеешь хлестать моего быка! — заорал турок в бешенстве.
— Ты не обращай на это внимания, — сказал Насреддин, — он знает из-за чего. Это дело останется между нами двумя.
Как-то раз в изнуряющий жаркий полдень Насреддин увидел человека, идущего по пыльной дороге, который нёс большую гроздь соблазнительно выглядевшего винограда. Небольшое количество лести стоило такого винограда.
— О, великий шейх, дай мне немного винограда, — сказал Насреддин.
— Я не шейх, — ответил дервиш, ибо он был одним из тех странствующих созерцателей, которые избегают крайних форм выражения в речи.
«Он человек ещё большей значимости, и я выказал неуважение к нему», — подумал Мулла. Вслух он сказал:
— Валахадрат-а! (высочество) — дай мне только одну виноградинку!
— Я не высочество! — огрызнулся дервиш.
— Ну, ладно, не говори мне, кто ты такой, а то мы ненароком выясним, что этот виноград — тоже не виноград! Давай переменим тему.
Однажды Мулла Насреддин положил на большое блюдо три сливы и понёс в подарок завоевателю Тимуру. Дорогой сливы стали перекатываться на подносе с одной стороны на другую, и как ни говорил Мулла: «Лежите смирно, не двигайтесь, а то я вас съем!» — ничего не действовало: сливы всё подпрыгивали и перекатывались. Мулла, рассерженный, съел одну за другой две сливы и представил Тимуру всего одну сливу. Тимур очень был обрадован и пожаловал ему много денег.
Через несколько дней Мулла набрал корзину свёклы и опять понёс государю. Дорогой попался ему человек, и, узнав, что Мулла несёт Тимуру свёклу, сказал:
— Отнеси ему инжир, он ещё больше обрадуется.
Мулла раздобыл немного хорошего инжиру и поднёс Тимуру. По приказу государя приближённые и слуги стали бросать в Муллу инжиром. И по мере того как инжир попадал ему в голову, Мулла то и дело причитал:
— Благословение Господу, хвала тебе, милостивому, всещедрому! Теперь я понял смысл благодетельного совета!
Тимур услышал это и спросил:
— Мулла, что ты всё возносишь благодарения?
Насреддин ответил:
— Государь, я сперва нёс тебе свёклу, но по дороге один человек отговорил меня от этого. Если бы я принёс свёклу, что со мною было бы! Я лишился бы глаз и головы, и ничего от меня бы не осталось.
Повелитель каждый год распределял своих боевых слонов по разным селениям, чтобы их там кормили и смотрели за ними. Слоны уничтожали и вытаптывали все посевы.
Однажды пригнали слона и в то селение, где жил Молла Насреддин. Этот слон извёл всех сельчан. Богатеи собрались и решили пойти к правителю — попросить его избавить от этой беды. Но никто не осмеливался идти. И тогда стали умолять Моллу:
— Ты должен взяться за это дело.
Молла идти не хотел, но его очень упрашивали. Подумав, он согласился, но чтобы шли все вместе. И они сообща отправились в путь.
Во дворце Молла увидел, что не они одни пришли к правителю. Он молча присел в сторонке и стал ждать своей очереди.
Правитель начал выслушивать жалобы. Когда жалоба приходилась ему не по нраву, то он приказывал заточить жалобщика в тюрьму. Увидев это, пришедшие с Моллой односельчане один за другим улизнули. Молла остался один и когда заметил это, то к нему уже подошёл правитель и спросил его:
— Куда ты идёшь? Что ты хотел сказать мне?
— Дай бог здоровья повелителю! В этом году ты прислал нам в гости одного из своих слонов, хорошего, умного, доброго. Он воспитан прекрасно, помогает нам ухаживать за посевами и во многом другом. Мы очень признательны тебе. Но он, бедный, в нашем селении один-одинёшенек, и ему скучно. Он не спит все ночи напролёт. И наши люди послали меня к тебе просить, чтобы ты прислал ещё одного слона ему в сотоварищи, чтобы он перестал скучать.
Слова Моллы очень понравились правителю.
Когда Молла вышел из дворца, его окружили односельчане и стали расспрашивать:
— Ну как, Молла, удалось тебе что-нибудь сделать?
— Удалось! Ещё какое большое дело удалось! За таких друзей, что не оставляют друга в беде, как вы, мало отдать жизнь. Поздравляю вас! Завтра нам пришлют ещё и слониху!
Как-то друзья увидели, что Насреддин стоит на коленях у пруда и кидает в воду закваску.
— Эй, Молла, что ты делаешь?
— Закваску кидаю, айран хочу сделать.
— Но ведь так айран сделать невозможно.
— Я знаю, но надеюсь — а вдруг получится.
В течение месяца поста Рамадан Мулла обычно после общей молитвы читал прихожанам проповедь. Взволнованно он говорил об общности верующих и об обязанности мусульманина. В течение этого месяца один человек каждый день сидел на этих собраниях верующих и плакал. Плакал в течение всей проповеди. Мулла думал про себя: «Наверняка моя речь трогает до глубины души этого человека. Он проливает слёзы умиления». Это повторялось изо дня в день, и Мулле уже не терпелось узнать больше. После проповеди он подошёл к человеку и сказал:
— Аллах да благословит тебя! Я вижу, как ты сидишь здесь день за днём, как ты слушаешь мои слова и плачешь. На других верующих мои слова не производят такого глубокого впечатления. Скажи, мой друг, что тебя так волнует?
Верующий ответил:
— Я прихожу сюда почитать Аллаха. Но плачу, слушая тебя, по другой причине.
Мулла был растроган этими словами и сказал верующему:
— Аллах даст тебе силы и упование. Чем я могу тебе помочь?
Человек ответил с дрожью в голосе:
— Я вырастил козлёнка и очень привязался к нему. Его внезапная смерть повергла меня в тоску и печаль. Каждый раз, когда ты, благородный господин, говоришь, я вспоминаю своего козла, ведь у него была такая же красивая борода, как и у тебя.
Мулла Насреддин продавал пирожки. К нему подошли два человека и, съев довольно много пирожков, начали пререкаться:
— Деньги буду платить я, — говорил один.
— Нет, я! — кричал другой.
Потом спор разгорелся ещё сильнее.
— Я ни за что не дам тебе платить! — воскликнул один.
— А я не допущу, чтобы платил ты, — ответил другой.
— А я не возьму денег! — вскричал Мулла Насреддин, увлечённый задором спорщиков.
Однажды во время пребывания Насреддина при дворе правитель пожаловался на то, что его подданные лживы. Насреддин сказал:
— Ваше величество, истины бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину. Но они всегда пытаются делать всё наоборот. В результате люди слишком бесцеремонно обращаются со своими же искусственными истинами, подспудно чувствуя, что это не более, чем выдумка.
Всё это показалось правителю слишком сложным:
— Вещи должны быть или истинными, или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и с помощью этого они приобретут привычку быть правдивыми.
На следующее утро перед открытыми городскими воротами красовалась виселица, которую окружали солдаты правителя во главе с капитаном. Глашатай объявил:
— Каждый, кто войдёт в город, должен, прежде всего, правдиво ответить на вопрос капитана.
Насреддин, поджидавший снаружи, вошёл в город первым. Капитан спросил:
— Куда ты идёшь? Говори правду, иначе тебя повесят.
Насреддин ответил:
— Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице.
— Я не верю тебе!
— Прекрасно. Если я солгал — повесь меня.
— Но это будет значить, что ты сказал правду.
— Вот именно, — сказал Насреддин, — вашу правду.
— Эй, Молла, твой сосед вернулся из долгого путешествия. Он встречался со знаменитым дервишем!
— И что же, удачной ли была эта встреча?
— Да нет, куда там. Он ведь хотел побеседовать, а вместо этого получил всего-навсего просветление!
Однажды Мулла принес домой кусок мыла и попросил жену выстирать ему рубашку. Едва она намылила рубашку, как вдруг появилась огромная ворона, схватила кусок, улетела прочь и уселась на ветке. Женщина подняла невероятный крик. Мулла выбежал из дома.
— Что случилось, дорогая моя?
— Я только собралась постирать твою рубаху, как прилетела большущая ворона и стащила мыло!
Мулла был абсолютно спокоен.
— Посмотри-ка на цвет моей рубашки и на оперение вороны. Её нужда, несомненно, больше, чем моя. И очень хорошо, что она смогла получить мыло, хотя бы и за мой счёт.
Шёл однажды Насреддин по пустынной дороге и вдруг увидел вооруженных воинов на лошадях, приближавшихся к нему. У Насреддина тут же разыгралось воображение, и он уже увидел себя связанным, избитым, прикованным к коню и волочащимся за воинами по пустынной дороге.
Не желая испытывать судьбу, Насреддин, рванул с дороги в сторону, чтобы спрятаться, но поскользнулся, покатился в грязную канаву и больно стукнулся головой. Когда он очнулся, то увидел, что спешившиеся воины обступили его, и один из них спросил:
— Что делаешь здесь в канаве? Может чем помочь?
Насреддин почесал ушибленный затылок:
— Если возник вопрос, то это ещё не значит, что на него существует прямой ответ. Всё зависит от вашего мировоззрения. Но если вы настаиваете на ответе, то скажем так: я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня.
Некий лжец сказал Мулле:
— Однажды случилось так, что море замёрзло. В том году мы вдоволь поели мороженой рыбы.
— А в другом году, — добавил Насреддин, — море случайно загорелось и сгорело. Вот тогда мы очень много ели жареной рыбы.
Моллу Насреддина на старости лет пригласили быть почётным мировым судьёй. Первым делом, которое ему пришлось разбирать, оказалось дело об ограблении. Насреддин выслушал потерпевшего и сказал:
— Да, ты прав.
Но ведь он ещё не слышал обвиняемого!
Секретарь суда шепнул ему на ухо:
— Вы ещё не привыкли к установленному порядку, господин судья. Поймите, так нельзя поступать. Вы теперь должны выслушать другую сторону, прежде чем принять решение.
— Хорошо, — кивнул Насреддин.
Другой человек, грабитель, рассказал свою историю. Насреддин выслушал и произнёс:
— Ты прав.
Секретарь растерялся, и снова шепнул Насреддину на ухо:
— Что вы говорите? Оба не могут быть правы!
— И ты прав, — ответил Насреддин.
— Нет.
— Почему же?
— Потому что я никогда в жизни не говорил правду и уже не смогу научиться делать это.
читать дальшеНа берегу моря почувствовал Ходжа жажду и немного испил солёной воды. Жажда, конечно, не только не утихла, а наоборот, в горле у него ещё больше пересохло и затошнило. Он прошёл немного вперёд и нашёл пресную воду. Вдоволь напившись, он наполнил водой тюбетейку, потом понёс и вылил воду в море.
— Не пенься и не вздымайся, — обратился он к морю. — Нечего понапрасну кичиться перед людьми; попробуй, какой бывает настоящая вода!
— Что они делают со старой луной, когда появляется новая? — спросил какой-то шутник у Насреддина.
— Они их разрезают. Из каждой старой луны получается сорок звёзд.
В чайхану вошёл монах и заявил:
— Мой учитель велел мне возвестить людям, что человечество до тех пор не достигнет совершенства, пока люди, не испытавшие на себе несправедливости, не будут так же нетерпимо относиться к ней, как и те, кто в действительности испытал ее.
Эти слова на мгновение поразили всех собравшихся. Затем Насреддин сказал:
— А мой учитель говорил мне, что никто не должен относиться нетерпимо к чему бы то ни было до тех пор, пока он не убедится, что предполагаемая несправедливость действительно является несправедливостью, а не скрытым благом!
Однажды мулла Насреддин пытался построить дом.
Его друзья, у каждого из которых был дом, а некоторые из них даже были плотниками, другие каменщиками окружили его и стали давать советы. Один за другим, а то и все вместе они говорили ему, что надо делать. Мулла покорно исполнял инструкции каждого.
В результате получилось что угодно, но не дом.
— Забавно, — сказал Насреддин, — в конце концов, я ведь сделал всё, о чём мне говорили!
Однажды Насреддин заметил, что недалеко от его дома выстроили превосходную дорогу — Шах-Рах, или «Шахская дорога». «Это то, что я должен попробовать», — подумал он. Он долго шёл по дороге, пока на него не напал сон. Когда он проснулся, то обнаружил, что не хватает тюрбана: кто-то украл его.
На следующий день он снова отправился в путь, надеясь напасть на какой-нибудь след вора. Он прошёл несколько миль по жаре и снова решил поспать. Он проснулся от цокота подков и бряцания оружия. Приближалась группа всадников: это были свирепые солдаты шахской стражи, ведущие узника. Сгорая от любопытства, он остановил их и спросил, в чём дело.
— Мы ведём этого человека на казнь, — сказал капитан. — Ему отрубят голову за то, что его поместили сюда, чтобы он сторожил дорогу, а мы нашли его спящим.
— Этого для меня достаточно, — сказал Насреддин. — Вы можете продолжать свой путь. Кто бы не засыпал на этой дороге, он теряет либо шляпу, либо голову. Кто знает, какой может оказаться третья потеря? Вот откуда пошла персидская пословица: «Всякий, кто засыпает на дороге, теряет либо шляпу, либо голову».
Вскоре Насреддин почувствовал, что его трясёт за плечо жена.
— Проснись, — сказала она.
— Отстань, — простонал Мулла. — То, что ты называешь «проснуться», я называю «спать».
Однажды Молла насобирал хворост, навьючил на осла и пошёл домой, погоняя осла.
По дороге ему пришла мысль проверить сухой ли хворост. Он разжёг фитиль, поднёс к хворосту, тот как назло вспыхнул как факел. Осёл с испугу дал такого стрекача, что Молла не мог его догнать. Молла, уставший от погони, крикнул вслед ослу:
— Если у тебя есть капелька ума — беги к реке!
Бык одного турка сломал Насреддину забор и убежал к своему хозяину. Насреддин последовал за ним и принялся его лупить.
— Как ты смеешь хлестать моего быка! — заорал турок в бешенстве.
— Ты не обращай на это внимания, — сказал Насреддин, — он знает из-за чего. Это дело останется между нами двумя.
Как-то раз в изнуряющий жаркий полдень Насреддин увидел человека, идущего по пыльной дороге, который нёс большую гроздь соблазнительно выглядевшего винограда. Небольшое количество лести стоило такого винограда.
— О, великий шейх, дай мне немного винограда, — сказал Насреддин.
— Я не шейх, — ответил дервиш, ибо он был одним из тех странствующих созерцателей, которые избегают крайних форм выражения в речи.
«Он человек ещё большей значимости, и я выказал неуважение к нему», — подумал Мулла. Вслух он сказал:
— Валахадрат-а! (высочество) — дай мне только одну виноградинку!
— Я не высочество! — огрызнулся дервиш.
— Ну, ладно, не говори мне, кто ты такой, а то мы ненароком выясним, что этот виноград — тоже не виноград! Давай переменим тему.
Однажды Мулла Насреддин положил на большое блюдо три сливы и понёс в подарок завоевателю Тимуру. Дорогой сливы стали перекатываться на подносе с одной стороны на другую, и как ни говорил Мулла: «Лежите смирно, не двигайтесь, а то я вас съем!» — ничего не действовало: сливы всё подпрыгивали и перекатывались. Мулла, рассерженный, съел одну за другой две сливы и представил Тимуру всего одну сливу. Тимур очень был обрадован и пожаловал ему много денег.
Через несколько дней Мулла набрал корзину свёклы и опять понёс государю. Дорогой попался ему человек, и, узнав, что Мулла несёт Тимуру свёклу, сказал:
— Отнеси ему инжир, он ещё больше обрадуется.
Мулла раздобыл немного хорошего инжиру и поднёс Тимуру. По приказу государя приближённые и слуги стали бросать в Муллу инжиром. И по мере того как инжир попадал ему в голову, Мулла то и дело причитал:
— Благословение Господу, хвала тебе, милостивому, всещедрому! Теперь я понял смысл благодетельного совета!
Тимур услышал это и спросил:
— Мулла, что ты всё возносишь благодарения?
Насреддин ответил:
— Государь, я сперва нёс тебе свёклу, но по дороге один человек отговорил меня от этого. Если бы я принёс свёклу, что со мною было бы! Я лишился бы глаз и головы, и ничего от меня бы не осталось.
Повелитель каждый год распределял своих боевых слонов по разным селениям, чтобы их там кормили и смотрели за ними. Слоны уничтожали и вытаптывали все посевы.
Однажды пригнали слона и в то селение, где жил Молла Насреддин. Этот слон извёл всех сельчан. Богатеи собрались и решили пойти к правителю — попросить его избавить от этой беды. Но никто не осмеливался идти. И тогда стали умолять Моллу:
— Ты должен взяться за это дело.
Молла идти не хотел, но его очень упрашивали. Подумав, он согласился, но чтобы шли все вместе. И они сообща отправились в путь.
Во дворце Молла увидел, что не они одни пришли к правителю. Он молча присел в сторонке и стал ждать своей очереди.
Правитель начал выслушивать жалобы. Когда жалоба приходилась ему не по нраву, то он приказывал заточить жалобщика в тюрьму. Увидев это, пришедшие с Моллой односельчане один за другим улизнули. Молла остался один и когда заметил это, то к нему уже подошёл правитель и спросил его:
— Куда ты идёшь? Что ты хотел сказать мне?
— Дай бог здоровья повелителю! В этом году ты прислал нам в гости одного из своих слонов, хорошего, умного, доброго. Он воспитан прекрасно, помогает нам ухаживать за посевами и во многом другом. Мы очень признательны тебе. Но он, бедный, в нашем селении один-одинёшенек, и ему скучно. Он не спит все ночи напролёт. И наши люди послали меня к тебе просить, чтобы ты прислал ещё одного слона ему в сотоварищи, чтобы он перестал скучать.
Слова Моллы очень понравились правителю.
Когда Молла вышел из дворца, его окружили односельчане и стали расспрашивать:
— Ну как, Молла, удалось тебе что-нибудь сделать?
— Удалось! Ещё какое большое дело удалось! За таких друзей, что не оставляют друга в беде, как вы, мало отдать жизнь. Поздравляю вас! Завтра нам пришлют ещё и слониху!
Как-то друзья увидели, что Насреддин стоит на коленях у пруда и кидает в воду закваску.
— Эй, Молла, что ты делаешь?
— Закваску кидаю, айран хочу сделать.
— Но ведь так айран сделать невозможно.
— Я знаю, но надеюсь — а вдруг получится.
В течение месяца поста Рамадан Мулла обычно после общей молитвы читал прихожанам проповедь. Взволнованно он говорил об общности верующих и об обязанности мусульманина. В течение этого месяца один человек каждый день сидел на этих собраниях верующих и плакал. Плакал в течение всей проповеди. Мулла думал про себя: «Наверняка моя речь трогает до глубины души этого человека. Он проливает слёзы умиления». Это повторялось изо дня в день, и Мулле уже не терпелось узнать больше. После проповеди он подошёл к человеку и сказал:
— Аллах да благословит тебя! Я вижу, как ты сидишь здесь день за днём, как ты слушаешь мои слова и плачешь. На других верующих мои слова не производят такого глубокого впечатления. Скажи, мой друг, что тебя так волнует?
Верующий ответил:
— Я прихожу сюда почитать Аллаха. Но плачу, слушая тебя, по другой причине.
Мулла был растроган этими словами и сказал верующему:
— Аллах даст тебе силы и упование. Чем я могу тебе помочь?
Человек ответил с дрожью в голосе:
— Я вырастил козлёнка и очень привязался к нему. Его внезапная смерть повергла меня в тоску и печаль. Каждый раз, когда ты, благородный господин, говоришь, я вспоминаю своего козла, ведь у него была такая же красивая борода, как и у тебя.
Мулла Насреддин продавал пирожки. К нему подошли два человека и, съев довольно много пирожков, начали пререкаться:
— Деньги буду платить я, — говорил один.
— Нет, я! — кричал другой.
Потом спор разгорелся ещё сильнее.
— Я ни за что не дам тебе платить! — воскликнул один.
— А я не допущу, чтобы платил ты, — ответил другой.
— А я не возьму денег! — вскричал Мулла Насреддин, увлечённый задором спорщиков.
Однажды во время пребывания Насреддина при дворе правитель пожаловался на то, что его подданные лживы. Насреддин сказал:
— Ваше величество, истины бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину. Но они всегда пытаются делать всё наоборот. В результате люди слишком бесцеремонно обращаются со своими же искусственными истинами, подспудно чувствуя, что это не более, чем выдумка.
Всё это показалось правителю слишком сложным:
— Вещи должны быть или истинными, или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и с помощью этого они приобретут привычку быть правдивыми.
На следующее утро перед открытыми городскими воротами красовалась виселица, которую окружали солдаты правителя во главе с капитаном. Глашатай объявил:
— Каждый, кто войдёт в город, должен, прежде всего, правдиво ответить на вопрос капитана.
Насреддин, поджидавший снаружи, вошёл в город первым. Капитан спросил:
— Куда ты идёшь? Говори правду, иначе тебя повесят.
Насреддин ответил:
— Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице.
— Я не верю тебе!
— Прекрасно. Если я солгал — повесь меня.
— Но это будет значить, что ты сказал правду.
— Вот именно, — сказал Насреддин, — вашу правду.
— Эй, Молла, твой сосед вернулся из долгого путешествия. Он встречался со знаменитым дервишем!
— И что же, удачной ли была эта встреча?
— Да нет, куда там. Он ведь хотел побеседовать, а вместо этого получил всего-навсего просветление!
Однажды Мулла принес домой кусок мыла и попросил жену выстирать ему рубашку. Едва она намылила рубашку, как вдруг появилась огромная ворона, схватила кусок, улетела прочь и уселась на ветке. Женщина подняла невероятный крик. Мулла выбежал из дома.
— Что случилось, дорогая моя?
— Я только собралась постирать твою рубаху, как прилетела большущая ворона и стащила мыло!
Мулла был абсолютно спокоен.
— Посмотри-ка на цвет моей рубашки и на оперение вороны. Её нужда, несомненно, больше, чем моя. И очень хорошо, что она смогла получить мыло, хотя бы и за мой счёт.
Шёл однажды Насреддин по пустынной дороге и вдруг увидел вооруженных воинов на лошадях, приближавшихся к нему. У Насреддина тут же разыгралось воображение, и он уже увидел себя связанным, избитым, прикованным к коню и волочащимся за воинами по пустынной дороге.
Не желая испытывать судьбу, Насреддин, рванул с дороги в сторону, чтобы спрятаться, но поскользнулся, покатился в грязную канаву и больно стукнулся головой. Когда он очнулся, то увидел, что спешившиеся воины обступили его, и один из них спросил:
— Что делаешь здесь в канаве? Может чем помочь?
Насреддин почесал ушибленный затылок:
— Если возник вопрос, то это ещё не значит, что на него существует прямой ответ. Всё зависит от вашего мировоззрения. Но если вы настаиваете на ответе, то скажем так: я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня.
Некий лжец сказал Мулле:
— Однажды случилось так, что море замёрзло. В том году мы вдоволь поели мороженой рыбы.
— А в другом году, — добавил Насреддин, — море случайно загорелось и сгорело. Вот тогда мы очень много ели жареной рыбы.
Моллу Насреддина на старости лет пригласили быть почётным мировым судьёй. Первым делом, которое ему пришлось разбирать, оказалось дело об ограблении. Насреддин выслушал потерпевшего и сказал:
— Да, ты прав.
Но ведь он ещё не слышал обвиняемого!
Секретарь суда шепнул ему на ухо:
— Вы ещё не привыкли к установленному порядку, господин судья. Поймите, так нельзя поступать. Вы теперь должны выслушать другую сторону, прежде чем принять решение.
— Хорошо, — кивнул Насреддин.
Другой человек, грабитель, рассказал свою историю. Насреддин выслушал и произнёс:
— Ты прав.
Секретарь растерялся, и снова шепнул Насреддину на ухо:
— Что вы говорите? Оба не могут быть правы!
— И ты прав, — ответил Насреддин.
@темы: quotes