heavy mental
Хотите приколюху? Дед про мать никогда не рассказывал. А укладывал чаще байками, чем сказками.
Жена крёстного, мать двоюродной сестры, решила прекрасным днём руки на себя наложить. И на сестру заодно. Передачки ей возили в дурку. Из машины нас с сестрой не выпускали. Она маленькая ещё была, не понимала, куда ездим. Да и мне не говорили.
А тетя Люда хорошая мать. Львица. Как-то раз слабачкой мелкую назвала, за то, что высоты испугалась. Ох и отхватила.
Или вот ещё. Сын крёстной. Мы виделись пару раз до того, как тот сторчался. После только однажды. Я испуганно смотрела, как он после клиники уже ел бабушкин борщ. Очень расстроился, что я стала его бояться.
Перед тем, как случайно подорваться на службе приезжал, я во дворе гуляла. Попросила позвать, когда заедет. Не позвали.
А потом его не стало.
Жена крёстного, мать двоюродной сестры, решила прекрасным днём руки на себя наложить. И на сестру заодно. Передачки ей возили в дурку. Из машины нас с сестрой не выпускали. Она маленькая ещё была, не понимала, куда ездим. Да и мне не говорили.
А тетя Люда хорошая мать. Львица. Как-то раз слабачкой мелкую назвала, за то, что высоты испугалась. Ох и отхватила.
Или вот ещё. Сын крёстной. Мы виделись пару раз до того, как тот сторчался. После только однажды. Я испуганно смотрела, как он после клиники уже ел бабушкин борщ. Очень расстроился, что я стала его бояться.
Перед тем, как случайно подорваться на службе приезжал, я во дворе гуляла. Попросила позвать, когда заедет. Не позвали.
А потом его не стало.